Уж кто-кто, а Александра Николаевна Пахмутова в представлении не нуждается. На её песнях выросло не одно поколение советских людей. Один из самых почитаемых в те годы композиторов, она избежала обвинений в «обслуживании» Советской власти, хотя и получила от неё все возможные титулы, звания и награды. А попытки (довольно жалкие) упрекнуть Пахмутову в конъюнктурщине прекращали… сами песни, многие из которых живут уже не одно десятилетие.

На прошедшем фестивале «Славянский базар в Витебске» Александра Пахмутова возглавляла жюри конкурса молодых исполнителей, являясь гарантом справедливости и объективности оценок. Естественно, что первые вопросы журналистов, аккредитованных на фестивале, касались именно этого события.

— Александра Николаевна, можно ли сегодня прогнозировать будущее нынешних конкурсантов?

— Конкурс в этом году великолепный — столько замечательных исполнителей! А что с ними будет дальше? Не знаю. После конкурса всё только начинается. Нужен талант, нужны работа и удача. А в шоу-бизнесе — ещё и деньги. Всеми ли заинтересуются продюсеры? Их тоже очень часто подводит вкус, и деньги вкладываются в тех людей, которые артистами никогда не станут. Жюри же не дает никаких гарантий даже обладателю Гран-при. Жизнь сама решит.

Вот пример, близкий нам с Николаем Николаевичем Добронравовым. На самый первый конкурс «Славянского базара» приехал молодой певец Юлиан. Спел нашу песню «Русский вальс», его хорошо приняли. Но не то что премию, даже диплома не дали, как будто он никчёмный артист. Ну, ничего, остался жив. Потому что у него есть то, чего бы мне хотелось пожелать всем молодым, — характер. А сегодня Юлиан приезжает на «Славянский базар в Витебске» уже как звезда.

— Был ли на конкурсе певец, для которого вам захотелось бы написать песню?

— С удовольствием бы сделала это для многих, начиная с обладателя Гран-при и заканчивая теми, кто остался без премий. Есть очень интересные ребята и очень разные. С такими только и работать! А вообще, собрать бы эту компанию и написать для нее мюзикл. Представляете, как интересно?

— А вы всегда пишете на конкретного исполнителя?

— Конечно, это желательно. Ведь каждый певец обладает своей индивидуальностью, своим характером. Поэтому, когда есть конкретный адрес, легче работать. Скажем, «Мелодию» мы писали в надежде, что ее будет петь Магомаев. С песней «Надежда» мы ошиблись, думая, что она мужская. Когда Анна Герман попросила свою подругу [Анну Качалину — Р.С.] в Москве прислать ей новые песни, та отправила и «Надежду». И Анна Герман спела её лучше всех. Мы писали «Созвездье Гагарина» для Юрия Гуляева. Он остался лучшим, непревзойденным исполнителем этого цикла. Он же спел первым «Горячий снег» на стихи Михаила Львова. Чуть позже эту песню исполнил Иосиф Кобзон. И случилось так, что у Иосифа она звучала лучше.

— Во сколько же обходится ваша песня исполнителю?

— Мы никогда не продавали песни и никогда не будем этого делать. Да и как вы себе это представляете? Мы встречаемся с певцом, обсуждаем песню, пробуем так и этак, пьем кофе, разговариваем. А потом я говорю: «Теперь давай плати»? Это невозможно.

На что мы живём? Во-первых, у нас есть авторские отчисления. Не такие большие, потому что концертов сейчас немного — у людей нет денег. А во-вторых, мы с Николаем Николаевичем уже пенсионеры, правда, не персональные. Я пенсию оформляла в начале перестройки, и когда в пенсионном фонде показала удостоверения народной артистки СССР и Героя Соцтруда, мне ответили: «Да выбросьте вы эти железки»…

— На ваш взгляд, сегодня существует понятие славянской песни?

— Говорят, сейчас нет песен. Неправда. Песни есть всегда. Просто когда-то о появлении новой песни трубили все музыкальные издания. Сегодня этого никто не делает. А песни рождаются все равно. Есть очень интересный композитор Игорь Демарин. В составе нашего жюри — молодой, но очень талантливый поэт Саша Шаганов. Вот уж где славянский поэт до мозга костей! У него нет этих сусальных славянских штампов: ой, лютики, ой, девицы… Его стихи очень современные и очень национальные. Люблю и ценю его «Комбата» — единственная песня, которая приласкала этих несчастных солдат после Чечни. Разве это не славянская песня?

— А молодежные музыкальные стили приемлете? К примеру техно…

— Ради Бога. Главное, насколько сильна творческая индивидуальность музыканта в этом стиле. Не становится ли он рабом техники. Ведь что такое техно? Тут все может сделать один мальчик, сидящий за пультом, и не нужны вам ни композитор, ни исполнитель, ни звукорежиссер со звукоинженером. Но тогда все повторяется из песни в песню. А когда музыкант в состоянии «приручить» технику, у него появляется возможность сказать что-то свёе.

— Александра Николаевна, вы когда-нибудь подсчитывали количество своих песен? Есть ли неспетые? Сколько пластинок с вашей музыкой выпущено?

— Песен уже более четырёхсот. Но это количество — не качество. Сколько пластинок — не знаю, они стоят дома, такие красивые. Последняя вышла лет десять назад. Сейчас есть уже несколько компакт-дисков с песнями. Особенно горжусь CD с моей симфонической музыкой, записанной оркестром под управлением Евгения Светланова.

И неспетых песен много. Очень много набросков…