Прежде всего хочется приветствовать инициативу редакции журнала «Советская музыка», начавшего дискуссию о песне — жанре, любимом миллионами, имеющем свои удивительные особенности, во многом ещё не познанные профессиональной критикой. В самом деле, сколько противоречий в рассуждениях о таком, казалось бы, простом по своим средствам выражения жанре! Ведь, пожалуй, нигде больше не встречаются столь разительные расхождения между суждением авторитетных комиссий и оценкой произведения слушателями, между пророчествами критики и его действительной судьбой.

Иногда всё это счастливо совпадает. Но зато какие бывают «неожиданности»! Ведь известно, что в профессиональной среде не получили поначалу признания даже такие песни, как «Песня о Родине» или «Вечер на рейде».

Любое новаторство в песне хорошо только тогда, когда оно органично возникает в результате стремления композитора высказаться как можно убедительней (именно убедительней, а не просто доступней). В результате страстного стремления убедить слушателя в чём-то очень важном и появляются свежие интонации, неожиданные откровения. Поэтому часто случается, что музыка, сложная по языку, но убедительная, воздействует гораздо сильнее, чем музыка, казалось бы, более доступная, но такая, которой композитор как бы играет со слушателем «в поддавки».

Нигде холодный расчёт, попытка быть непременно оригинальным или безотказно доступным не мстит за себя более жестоко, чем в песне. Зато когда необычность внутренне органична — она становится понятной всем, несмотря на несимметричность построения или кажущуюся неверность в прочтении текста. Так, в припеве песни В. Соловьёва-Седого «На солнечной поляночке» отступление от лексического правдоподобия (и́грай, а не игра́й; ра́ссказывай, а не расска́зывай) не заслонило большую правду характера.

В понятии «советская песня» главным, определяющим представляется мне первое слово — «советская». Это относится и к музыке, и к тексту. Вспомните песни Лебедева-Кумача, Гусева. Даже слушая их лирические песни, чувствуешь, что они могли родиться только у нас в стране и нигде больше. Они дышали нашим воздухом, они жили ритмом наших строек. Сколько в них замечательных, крылатых мыслей, ставших лозунгами, навсегда вошедшими в наш быт! И когда сегодня порой читаешь рифмованные невыразительные слова и слышишь соответствующую им музыку, то невольно понимаешь, что одна из основных причин неудач в песенном жанре — равнодушие, будь то песня выдуманная, нарочито оригинальная, или наоборот — примитивная.

Равнодушие делает художника инертным, спокойно говорящим всем известные вещи известным языком. А ведь именно равнодушие, как ничто другое, противопоказано нашей жизни… Герои нашего времени — это люди, прежде всего убеждённые, горячие! В искусстве же, и в песне в частности, равнодушие нередко остаётся незамеченным и ненаказанным.

Все знают, что у нас есть замечательные образцы работы поэтов-песенников. Не замечать этого — тоже непростительное равнодушие. Ругать тексты песен у нас стало какой-то постоянной потребностью, каким-то уже набившим оскомину штампом. По количеству насмешек на страницах печати поэты-песенники уступают, пожалуй, лишь стилягам! Работа поэта-песенника вообще иногда считается «низшим» видом поэзии, а ведь немало интересных находок порой губим мы, композиторы. И всё же сколько холодных слов, сколько штампов встречается ещё в текстах песен! Как часто, к примеру, распевают в них бесконечные соловьи, а ведь, наверное, иные из авторов никогда в жизни и не слышали соловья, потому что всегда жили в городе. И хоть много вокруг них интересного и подлинно поэтического, да только лень посмотреть. Вот и полетели в новую песню уже изрядно постаревшие соловьи…

Разумеется (поймите меня правильно!), это не призыв: «долой песни с соловьями», а призыв к поиску, к обогащению песенных сюжетов, к тому, чтобы в тексте была хоть одна находка, хоть один свежий поворот мысли.

Хочется особое внимание обратить на гражданскую, патриотическую песню, где равнодушие поистине убийственно.

Авторы (композитор и поэт), поставившие перед собой задачу создать песню на большую патриотическую тему, уподобляются оратору, после страстного выступления которого люди поднимаются на большие дела. Поэтому в гражданской песне, как ни в какой другой, нужны не только талант и профессионализм, но и большой гражданский темперамент. Если лирическую песню можно сравнить с маленьким рассказом, лаконичной новеллой, то хорошая гражданская песня — это публицистика, талантливая, увлекательная, темпераментная. Создать хорошую гражданскую песню очень трудно. Зато и критиковать неудавшуюся гражданскую песню тоже трудно: мысли в тексте верные, попробуй, докажи, что это сухо, неинтересно, пресно. Ведь нельзя не признать, что даже в иных пошлых эстрадных «шлягерах» есть своеобразная броскость. Здесь есть что ругать: мишень видна отчётливо. И как жаль, что только серость ненаказуема! А что может быль в искусстве нестерпимее серости? Именно она-то и создаёт у молодёжи представление о «железобетонной» песне. С другой стороны, решительно неверно мнение, будто молодёжь любит только лирику, эстрадные пустячки и т. д. Судьба нашей молодёжи, во всяком случае лучшей её части, такова, что гражданская, патриотическая песня будет всегда «по жизни шагать» рядом с ней, не оттесняя, разумеется, лирику.

Непосредственное отношение к вопросу об авторском равнодушии имеет и ставший уже привычным разговор о несамостоятельной оркестровке песни.

Мы часто повторяем, что нужно учиться у классиков. Таланту научиться невозможно, но если бы мы хоть немного научились их трудолюбию, можно было бы достичь значительно больших успехов. Чем, как не отсутствием подлинного трудолюбия, пытливости, фантазии, можно объяснить обилие совершенно одинаковых оркестровок песен, стандартных вступлений на материале второй половины припева и т. д.? В сущности, здесь некого ругать: просто композитор обкрадывает самого себя, передоверяя очень ответственную часть творческого процесса другому человеку. И если у композиторов старшего поколения не всегда были благоприятные условия для учёбы, то творческая инертность моих сверстников, которым предоставлены все возможности для овладения профессиональным мастерством, не имеет никакого оправдания. Сейчас кажутся дикими случаи, когда молодые, полные сил композиторы не желают оркестровать не только песню, но даже оперу! Ведь опера во все времена была для художника делом всей его жизни.

Очевидно, многим авторам просто безразлично, как звучат их произведения. А жаль; кто же не знает, что оркестровка играет огромную роль в восприятии музыки, в частности, песни, в особенности — лёгких инструментальных пьес.

На лёгкой музыке хотелось бы остановиться особо.

На общемосковском собрании композиторов докладчик, говоря о творчестве О. Фельцмана, сказал, что композитор правильно воспринял критику своих эстрадных опусов, написал удачные патриотические песни и теперь работает над скрипичным концертом. Я порадовалась вместе с докладчиком за композитора, т. к. жанровое обогащение творчества всегда идёт на пользу автору. Но сама постановка вопроса меня удивила. Получается так: писал композитор эстрадные песни, его покритиковали, он «исправился» — перестал их писать и работает теперь в другом жанре. А мне бы хотелось пожелать композитору успеха в любом жанре, особенно — в труднейшем эстрадном жанре.

Работа в области лёгкой музыки — очень важная и нужная. Она имеет свои особые и немалые трудности — здесь необходимы и свежесть, и яркость, и своеобразный «шарм», без которого немыслима эстрада, и постоянный самоконтроль в смысле вкуса. И потому надо уметь не только убедительно критиковать, но и вовремя поддержать всё интересное, что делается в этом жанре. А сделано немало. У нас есть замечательные музыканты, которые посвятили всю свою жизнь лёгкой музыке, но о них не пишут, к их творчеству нет профессионального интереса. Сейчас уже новое поколение молодёжи пришло в этот жанр, но положение остаётся тем же. По-прежнему на страницах газет можно прочитать лишь о пошлости в джазовой музыке, которая непременно ассоциируется со стилягами и т. д. Но ведь в огромной быстротекущей жизни, наряду с событиями исторической важности, бывают и свадьбы, семейные праздники, встречи друзей и т. д. И везде нужна красивая, весёлая и лирическая лёгкая музыка.

Сейчас на эстраде, с грампластинок звучит много зарубежной лёгкой музыки, к которой, к слову оказать, не предъявляется таких высоких требований, как к творчеству советских композиторов. Зарубежные произведения иной раз получают «зелёную улицу», сбивая все критерии и представления. Например, когда мы усердно критиковали «Ландыши» и «Тишину», всюду звучала песенка «Мари всегда мила», которая просто недостойна сравнения с этими песнями. Многие наши произведения лёгкой музыки широко популярны за рубежом, а мы сами, как и прежде, по инерции ругаем всё, что создаётся в этой области, ничем не стимулируя дальнейшие успехи в эстрадном жанре.

Огромную работу по популяризации советской лёгкой музыки проводит эстрадный оркестр Всесоюзного радио, руководимый Ю. Силантьевым. С большим успехом оркестр выступал в конце прошлого года на фестивале лёгкой музыки в Лейпциге. Ещё ранее, осенью 1959 года, оркестр принимал участие в фестивале лёгкой музыки, который состоялся в Чехословакии. Мастерство замечательного коллектива получило высокую оценку музыкальной общественности.

Окрылённые успехом, возвратились музыканты на родину, прославив музыку своих соотечественников. К сожалению, широкие круги наших слушателей ничего об этом не знают. «Комсомольская правда» часто печатает очерки о героях труда, о хороших советских людях. Почему бы редакции газеты, знающей об огромном интересе молодёжи к песне и лёгкой музыке, не рассказать о её создателях и исполнителях, в частности об эстрадном оркестре Радио, в котором много молодёжи, комсомольцев? Они тоже вкладывают свой напряжённый творческий труд в общее дело нашей семилетки. Лёгкая музыка и песни, впервые исполненные этим коллективом, звучат повсюду — на стройках, на целине.

Любознательная молодёжь иногда может порассказать немало интересного о мастерах лёгкой музыки Запада. А много ли могут они сказать о Цфасмане, В. Кнушевицком, Силантьеве, Лундстреме, Тартаковском?! Надо упомянуть и о том, что редакция «Комсомольской правды» крайне непоследовательна в публикации песен на своих страницах: многое здесь случайно, непродуманно и фактически пущено на самотёк. Вдруг начали и так же «вдруг» прекратили печатать студенческие песни. Почему? Непонятно. О песнях советских композиторов читатель «Комсомольской правды» может узнать только из коротенькой информации о вечере в редакции — под рубрикой «У нас на четверге». Думается, что у популярной и заслуженно любимой молодёжной газеты должна быть постоянная дружба с создателями и исполнителями советской песни, с Союзом композиторов.

Говоря о путях, какими идёт песня от её авторов к слушателям, нельзя умолчать о необычайно важном, часто решающем факторе в судьбе песни — её первом звучании. Я считаю исполнителя соавтором песни, достойным по праву разделить её успех (Е. Кибкало — «Надо мечтать», Ю. Пузырев — «Тревожная молодость», И. Бржевская — «Геологи»). Как исполнять песню? Здесь нет стройной теории, нет методики, поэтому песни поют певцы, просто любящие этот жанр. Сколько сделали для её развития В. Нечаев, В. Бунчиков, И. Шмелёв, В. Красовицкая, Н. Поставничева, Г. Абрамов, П. Киричек! Можно назвать много славных имён артистов, успешно сочетающих творческую деятельность в оперном театре с плодотворным исполнительством в жанре массовой песни (Георг Отс, Е. Кибкало, А. Эйзен, ранее — С. Лемешев, М. Максакова и многие другие). Но вместе с тем не нужно удивляться тому, что композиторы часто доверяют первое исполнение своих песен драматическим актёрам. Это не случайно. Драматические актёры часто в большей степени, чем певцы, способны оценить значение слова, следовательно — более убедительно раскрыть смысл песни. Надо учесть и то обстоятельство, что песня, несмотря на свою краткость, часто имеет интересно развивающийся сюжет. Такое маленькое произведение со своеобразной драматургией требует не только вокального воспроизведения, но и хотя бы в небольшой степени некоей «саморежиссуры», умения создать цельный образ и, вместе с тем, избежать однообразия в нескольких одинаковых куплетах. Всё это часто представляется композитору более важным, чем высокий уровень чисто вокального исполнения.

Хочется с огорчением отметить, что слово в песне терпит крушение, встречаясь со своим воплощением в хоре. Даже наши лучшие хоровые коллективы иной раз усердно возрождают жанр «песен без слов», потому что в их исполнении слушатель не в состоянии разобрать ни одного слова…

Огромное значение в общей сумме компонентов, создающих песню, имеет её запись, в особенности фондовая запись, создающая на долгое время неприкосновенный «музыкальный документ», по которому слушатели впервые знакомятся с песней, а время даёт ей высокую или суровую оценку.

На Всесоюзном радио успешно работает группа талантливых звукорежиссёров, возглавляемая опытным, признанным мастером своего дела Г. А. Брагинским; они любят своё дело, прилагают все усилия для возможно более полного раскрытия замысла композитора. Отметим молодого талантливого звукорежиссёра В. Бабушкина, имеющего на своём счету уже много записей, представляющих несомненный художественный интерес. Хочется сказать о некоторых трудностях, в работе над записью произведения, видимых глазами «гостя»-композитора. Часто за время, отведённое для записи определённого числа произведений, коллектив вынужден записывать гораздо больше. Неизбежно возникающие при этом нервозность и спешка, конечно, мешают работе. Песня в фонд записывается, как правило, в одном исполнении. Записать её ещё раз в другом исполнении, с другой трактовкой — не удаётся. Иногда же замысел песни, прошедший проверку временем, подсказывает обновление звучания. Кто знает, может быть, в другом исполнении, в другой трактовке она обернётся какой-то неожиданной стороной, станет более доходчивой и любимой? Очень жаль, что это не практикуется.

Нужно с благодарностью отметить постоянную кропотливую творческую работу редакции массовых жанров Радио с композиторами, её заинтересованность в молодёжи, в новых именах, без боязни неизбежных потерь, «издержек производства». Благодаря Радио, песня стала для меня лично, думаю, что и для других композиторов моего поколения — А. Холминова, А. Флярковского, Б. Троцюка, в недалёком прошлом — С. Агабабова — не случайным отвлечением от основной работы, а очень важным делом в жизни.

Много полезного делает секция песни в Союзе композиторов. В порядке самокритики надо сказать, что мы, молодые композиторы (да и не только молодые!), уделяем совершенно недостаточное внимание её работе.

Активная деятельность секции и работников Радио представляется тем более важной, что песенный жанр в гораздо меньшей степени, чем другие, пополняется новыми творческими кадрами.

С одной стороны, чисто профессиональный интерес нередко влечёт молодого музыканта к жанрам более сложным, монументальным. В обилии музыкальных впечатлений он часто не «замечает» песни, которая так проста и мала. С другой стороны, мнимая несложность работы композитора-песенника вызывает у молодёжи недоверие к уровню его профессионализма, который часто измеряется только мастерством овладения крупной формой, свободой обращения с современным оркестром. Это мнение (возможно, имеющее реальное основание) подкрепляется многочисленными легендами о бездумной жизни и «лёгкой» славе композиторов-песенников. Может быть, поэтому молодые композиторы считают для себя «дурным тоном» отдавать много сил и внимания этому жанру. Но эти частные и, наверно, не единственные причины совершенно не оправдывают равнодушия молодых композиторов к такому музыкально-публицистическому жанру, как песня!

Хочется пожелать, чтобы кафедра сочинения консерватории обратила большее внимание не только на профессиональное обучение композиторов, но и на гражданскую направленность их творчества.

Заканчивая статью, невольно думаешь, что не всё сказано, о чём думалось, и нужно бы в дальнейшем продолжить этот разговор.

Но ясно одно: люди ждут песен — героических, лирических, колыбельных, шуточных. Аудитория у нас удивительно благодарная, достойная большой музыки. Это должно придать нам силы для создания ярких произведений, посвящённых нашим замечательным современникам.